Пьеса была написана в 1859 году
А.Н.Островский «Гроза»
Действие пьесы происходит в середине XIX века в вымышленном российском городе Калинове на Волге
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Дикой и его племянник Борис

"Жестокие нравы в нашем городе"
На высоком берегу Волги раскинулся город­ской сад. Каждый день сюда приходит мест­ный часовщик-самоучка Кулигин, глядит на Волгу и не может наглядеться. Вот и сегодня он на своей любимой скамей­ке. Беседует с Ваней Кудряшом, лихим пар­нем, конторщиком самого богатого здешнего купца — Савела Прокофьевича Дикого.

Неподалеку они замечают хозяина Кудря­ша, Дикого, который отчитывает своего пле­мянника Бориса Григорьевича. Под стать Дикому разве что богатая купчи­ха, вдова Марфа Игнатьевна Кабанова, кото­рую все за глаза называют Кабанихой.

— Ну, да та все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался! А все потому, — ут­верждает Кудряш, — мало у нас парней-то на мою стать. Я с ним разговаривать умею: он — слово, а я — десять; плюнет, да и пойдет.

Их разговор прерван появлением Дикого и Бориса. Кудряш, завидев хозяина, благоразум­но отходит в сторонку. Дикой ругает Бириса, однако тот не понимает, в чём он виноват.

Наконец Дикой удаляется. Кулигин сочувствует Борису, и тот рассказывает ему, почему он вынужден терпеть оскорбления дяди.

Бабушка невзлюбила одного из своих сыно­вей, отца Бориса, за то, что он женился «на благородной». Родители уехали в Москву и по­старались дать сыну и дочери хорошее воспи­тание. Борис учился в Коммерческой акаде­мии, а его сестра в пансионе, когда от холеры умерли их отец и мать. Вскоре пришло извес­тие и о кончине бабушки. Бабушка оставила им наследство, но при условии, что внуки бу­дут почтительны к своему дяде, Савелу Прокофьевичу Дикому. Борис заканчивает в сердцах:

— Он прежде наломается над на­ми, наругается всячески, а кончит все-таки тем, что не даст ничего. Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль.

Сестра Бориса живет у родственников со сто­роны матери. По счастью, они не отпустили ее к дяде.

Борис, образованный человек, делает у Ди­кого, что прикажут, а жалованье... Через год, как угодно будет дяде, так и разочтет.

В разговор вступает Кудряш:

— У нас никто и пикнуть не смей о жалова­нье, изругает на чем свет стоит. Кто ж ему уго­дит, коли у него вся жизнь основана на руга­тельстве? Ни одного расчета без брани не обхо­дится. Другой рад от своего отступиться, только бы он унялся.

— Жестокие нравы в нашем городе, жестоки, — говорит Кулигин. — В мещанстве, сударь, вы ни­чего, кроме грубости да бедности, не увидите. А у кого деньги, тот старается бедного закаба­лить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать.

Кулигин рассказывает Борису хорошо из­вестную в городе историю о том, как мужики пожаловались на Дикого самому городничему. Городничий попытался урезонить купца. А тот только по плечу его похлопал: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустя­ках разговаривать! Вы поймите: недоплачу по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются». Так дело ничем и кончилось.

— А между собой-то, сударь, как живут! — продолжает свой рассказ Кулигин. — Торгов­лю друг у друга подрывают, и не столько из ко­рысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга. Судятся-судятся...

В саду становится оживленнее: народ воз­вращается из церкви от вечерни. Кудряш на­мерен продолжить свою прогулку. Борис и Кулигин остаются.
Семья Кабановых

"Да как же я могу, маменька, вас ослушаться?"
Мимо медленно проходят две странницы. Одна из них, которую все называют просто Феклушей, славословит благочестивое, щедрое и добродетелью украшенное купечество. А осо­бенно дом Кабановых.

Борис интересуется, о ком речь.

— Ханжа, сударь! — коротко отзывается Ку­лигин. — Нищих оделяет, а домашних заела совсем.

В этот миг он замечает женщину, в которую влюбился, но с кем ему даже ни разу поговорить не удалось. Это Катерина, жена Тихона Кабанова. С ней муж, свекровь, Марфа Игнатьевна Ка­банова, и золовка Варвара. А семейство Кабановых рассаживается на ска­мейках отдохнуть после церковной службы. (Борис спешно уходит).

— Ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала, — продолжает начатый раз­говор Кабанова.

— Да как же я могу, маменька, вас ослушаться, — с привычной покорностьюговорит Тихон.

Но Марфа Игнать­евна не унимается:

— Какош теперь стало почтение родителям от детей-то! А сохрани Господи каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем. Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери.

— Для меня, маменька, — пытается успокоить свекровь Катерина, — все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.

— Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают, — осаживает ее Кабано­ва. — Что ты выскочила в глазах-то поюлить? Чтобы видели, как ты мужа любишь? Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дожде­тесь, поживете и на воле, когда меня не будет.

— Да мы об вас, маменька, — пытается уми­лостивить ее Тихон, — денно и нощно Бога мо­лим, чтобы вам, маменька, Бог дал здоровья и всяческого благополучия.

— Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе: у тебя жена моло­дая. Уж я вижу, что я вам помеха. Что ты нюни-то распустил? Ну какой ты муж? Станет ли тебя жена бояться после этого?

— Да зачем ей бояться? С меня и того до­вольно, что она меня любит.

Мать потрясена:

— Как зачем бояться? Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

— Да я, маменька, и не хочу своей волей жить, — бормочет Тихон. — Где уж мне своей волей жить!

Мать не слушает его и продолжает:

— Так, по-твоему, уж и не прикрикнуть на нее, и не пригрозить. Хоть любовника заводи! Дурак!

Все молчат. Кабанова идет домой. Тихон ворчит на жену:

— Мать все приставала: «Женись да же­нись». А теперь поедом ест, проходу не дает — все за тебя.

У него сейчас одно горячее желание — отпра­виться к Дикому, своему постоянному собу­тыльнику, и крепко выпить. Он обещает скоро вернуться и спешит прочь.

МИР «ТЕМНОГО ЦАРСТВА» В ПЬЕСЕ А. Н. ОСТРОВСКОГО «ГРОЗА»
В драме «Гроза» Островский изобразил жизнь провинциального мещанства. Действие драмы разворачивается в реаль­но не существующем городе Калинове. Этим приемом автор хотел подчеркнуть типичность, характерность происходящего. Русская провинция всегда жила со­вершенно иной жизнью, чем «полуевропейская» Мос­ква или «западный» Петербург. Здесь сохранились те «старинные» нравы, черты которых столицами были либо утрачены, либо искажены. Автор пьесы изобра­зил эти нравы однозначно критически, и это необхо­димо помнить. И все же при всей односторонности изображения, многое удалось передать верно, емко и художественно убедительно.

В «Грозе» присутствует много характеристик жиз­ни города Калинова. Для наблюдательного мечтателя Кулигина здесь царят жестокость, притеснение бед­ноты, пьянство, разврат. Купцы бесконечно враждуют друг с другом, и не столько из-за корысти, сколько из зависти. И все это на фоне спокойной и величавой красоты волжской природы, словно природа и люди существуют в разных мирах — прекрасное и безоб­разное, гармоничное и уродливое. Нет поэзии жизни, все сосредоточено в узком круге «низких» интересов: богатство, честолюбие, удовлетворение своих прихо­тей.

Борис, приехавший со стороны, не понимает здешних порядков и не может к ним привыкнуть. Его поразили семейные отношения в городе Калинове: «Здесь что вышла замуж, что схоронили — все рав­но». Для Тихона, полностью порабощенного матерью, это мир постоянной «грозы» и «кандалов», от которого он спасается только забвением пьянства.

В городе Калинове люди живут по старым, причем очень жестоким патриархальным порядкам. Невежест­во, суеверия, власть денег, деспотизм и произвол — характерные черты этой жизни. Здесь не принято проявлять жалость или говорить о чувствах, поэтому Варвара так смущается, смотрит в сторону, говоря о своем сочувствии Катерине.

Этот мир выучил Варва­ру лицемерить, потому что обман становится порой единственным способом выжить. Дикость, дикость на каждом шагу, и, кажется, ни единого просвета. Ка­жется, что время остановилось или пошло вспять, так далека нарисованная Островским картина от идеалов нормального человеческого существования...

Но жизнь Калинова — это не только бесправие бедноты, женщин, вообще всех «младших». Есть в мире и хозяева, сильные и властные люди. Например, Кабаниха. Она живет «как принято», по традиции домостроевского склада. Она старше, опытнее — и младшие должны ей беспрекословно подчиняться... Но все дело в том, что патриархальный порядок, с точки зрения автора, давно утратил живые черты, выродился во внешний ритуал, где важно не содер­жание, а форма. Поэтому под лицемерной маской благочестия скрывается жестокий семейный деспот. На людях она старается показать себя доброй и бес­пристрастной, но это только маска. «Ханжа! Нищих оделяет, а домашних заела совсем», — говорит о ней Кулигин. Кабаниха сильна не влиянием своей личнос­ти, а силой косности, силой старых порядков, кото­рые она олицетворяет, силой поддерживающего ее «молчаливого большинства», привыкшего к «жизни отцов».

Образ Дикого расширяет представление о само­дурстве и деспотизме «темного царства». Он тоже «диктатор» в своей семье, но олицетворяет и деспо­тизм в социальной общественной жизни. Для Дикого нет другого жизненного принципа, кроме корысти и своеволия. В пьесе сила Дикого держится на его бо­гатстве, потому что власть денег — единственная власть в городе Калинове. В отличие от «Ревизора» в «Грозе» отношения купцов и государственных властей отнюдь не отношения, построенные на подобострастии и подчинении. Дикой чувствует себя равным государ­ственной власти, он богат, и этим все сказано. Он полновластный хозяин, он бог и царь, он хлопает по плечу самого городничего — и кто посмеет ему пере­чить? Но характерно и другое: остановить самодурст­во Дикого оказывается не так уж и трудно. Он вы­нужден смирить себя в столкновении с Кабанихой, вынужден стерпеть ругань офицера на пароме. Ока­зывается, дело не в силе характера: Дикой самодур и деспот только с теми, кто согласен терпеть его изде­вательства. И небогатый Кудряш точно так же умеет сопротивляться Дикому, как и состоятельная Кабани­ха. Власть хозяев «темного царства» лишь кажется непоколебимой. Сила, которая предвещает неминуе­мую гибель, уже появляется. Прежде всего в «Грозе» возможность сопротивления .выражена судьбой Кате­рины. Но и Кулигин, и Варвара, и Борис, и даже Тихон при всей непоследовательности и нерешитель­ности протеста уже внутренне не принадлежат «тем­ному царству». Неотвратимость и близость перемен со страхом чувствует Кабаниха, об этом рассуждает и странница Феклуша.

Характер же Кабанихи немного другой. Его довольно четко сформулировал Кудряш; на утверждение Шапкика «Хороша тоже и Кабаниха» он отвечает: «Ну, да хоть, по крайности, все под видом благочестия»... Кабанова, как никто, отражает приверженность этого города к старым традициям. (Она учит Катерину, Тихона и других, как надо жить вообще и как вести себя в конкретном случае.) Кабанова питается казаться доброй, чуткой, искренней, а главное, несчастной женщиной.

Пытается оправдать свои поступки возрастом: «Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые поди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать». Но это утверждение больше похоже на иронию, чем на искреннее признание. Кабанова считает себя центром (селенной, она не может представить себе, что будет со всем миром после ее смерти. В своем произведении Островский показал город, жители которого невежест­венны (они не хотят читать книги и что-либо учить, но с удовольствием слушают странниц, которые сами нигде не были). Им чужды такие понятия, как любовь, дружба, взаимопомощь. («Я потрачусь, да уж и ему станет в копейку».)
Катерина и Варвара

"Это ведь страшный грех, что я другого люблю…"
Катерина с Варварой остались одни. Некоторое время они молчат.

— Знаешь, что мне в голову пришло? — меч­тательно начинает Катерина. — Отчего люди не летают! Мне иногда кажется, что я птица. Вот так бы разбежалась, подняла руки и поле­тела. Попробовать нешто теперь? Я у вас завяла совсем, — вздыхает Кате­рина. — Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. У нас полон дом был странниц да богомолок. Придем с маменькой из церкви, сядем за какую-нибудь работу, а странницы станут рассказывать, где были, что видели, жития разные, либо поют. После обеда я по са­ду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

— Да ведь и у нас то же самое, — удивляется Варвара.

— Да здесь все как будто из-под неволи.

Катерина вспоминает, как хорошо было до­ма, как она любила ходить в церковь. В сол­нечный день из купола словно светлый столб вниз идет, и в этом столбе ей чудились облака и ангелы, и слышалось их пение... По ночам, бы­вало, она молилась дома до зари. А какие сны ей сни­лись! Храмы золотые, сады необыкновенные... И еще в своих снах она летала... Она замолкла и вдруг сказала:

— Я умру скоро.

— Полно, что ты! — пугается Варвара.

— Нет, я знаю, что умру. Что-то со мной не­доброе делается. Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. И то мне представляется, что мне самой себя совестно делается. Ночью не спится... И та­кая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге на лодке с песня­ми либо на тройке на хорошей, обнявшись...

— Только не с мужем, — подхватывает Вар­вара.

— Ведь это нехорошо, — восклицает Катери­на в отчаянье, — ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю? Куда мне деваться! Я от тоски что-нибудь сделаю над собой!

— Вот погоди, завтра братец уедет, подума­ем: может быть, и видеться можно будет.

— Нет, нет, не надо! — отшатывается Кате­рина. — Сохрани Господь! Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому. И не говори мне, я и слушать не хочу!

— А что за охота сохнуть-то! — пожимает плечами Варвара. — Хоть умирай с тоски, по­жалеют, что ль, тебя! Так какая ж неволя себя мучить-то!
Сумасшедшая старуха

"Вон куда красота-то ведёт!"
Неожиданно появляется сумасшедшая старуха.

— Все в огне гореть будете неугасимом. — предрекает она. — Все в смоле будете кипеть неуто­лимой!

И, стуча своей палкой, она уходит в сопровож­дении лакеев, продолжая бормотать:

— Вон, вон куда красота-то ведет!

Катерина дрожит от испуга. А тут еще подни­мается ветер, темнеет, того и гляди, разразит­ся гроза. Катерина в ужасе — домой, скорее домой!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Горячее сердце Катерины

"Не захочу здесь жить, так и не стану!"
В доме Кабановых суета: Тихон уезжает в Москву по делам на две недели. Варвара отдает последние распоряжения, горничная торопли­во тащит вещи в кибитку. Катерина не прини­мает участия в сборах.

— Молоду тебя замуж-то отдали, — говорит Варвара, — погулять-то тебе в девках не при­шлось; вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.

— И никогда не уходится, — отвечает Кате­рина. — Такая уж я зародилась горячая.

Катерина рассказывает золовке, как еще со­всем маленькой девочкой она, обидевшись на что-то, убежала из дому на Волгу, села в лодку и оттолкнулась от берега. Нашли ее только на следующее утро верст за десять по реке...

— А ведь ты, Катя, Тихона не любишь, — неожиданно прерывает ее Варвара.

— Нет, как не любить! Мне жалко его очень.

— Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. Давно уж я заметила, что ты любишь одного человека. Бориса Гри­горьевича.

Катерина в ужасе: неужели заметно? Она умоляет Варвару никому не говорить об этом.

— Ты сама-то смотри не проговорись, — по­учает ее Варвара.

— Обманывать-то я не умею, — вздыхает Катерина, — скрыть-то ничего не могу.

— Ну а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь. У нас весь дом на этом держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало.

Она замолкает, а потом, словно невзначай, произносит:

— Я вчера гуляла, так его видела. Говорила с ним. Кланяться тебе приказал. Жаль, гово­рит, что видеться негде.

— Не говори мне про него! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Да что делать, коли из головы нейдет? И хочу себя переломить, да не могу никак.

Варвара смущена ее горячностью:

— Ты какая-то мудреная, Бог с тобой! А по-моему, делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

— Не хочу я так. Уж луч­ше я буду терпеть, пока терпится. А нет – так уйду!

— Куда ты уйдешь? Ты — мужняя жена.

— Не знаешь ты моего характера! — возра­жает Катерина. — Коли очень мне здесь опо­стынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

Обе замолкают. Потом Варвара безразлич­ным тоном роняет:

— Как братец уедет, так давай в саду спать, в беседке. Я б тебя и не звала, да меня-то одну маменька не пустит, а мне нужно.

Катерина не очень охотно — странно ей это! — но соглашается.

Характер Катерины
Наши писатели 19-го века часто говорили о неравно­правном положении русской женщины. «Доля ты! — рус­ская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать», — вос­клицает Некрасов. Писал на эту тему Чернышевский, Толстой, Чехов и другие. Но по-настоящему открыл трагедию женской души А. Н. Островский в своих пьесах.

«Жила-была девушка. Мечтательная, добрая, ласковая. Жила у родителей. Нужды она не знала, так как были за­житочными. Они дочь свою любили, позволяли ей гулять на природе, мечтать, ни в чем ее не неволили, работала де­вица, сколько ей хотелось. Любила девушка в церковь хо­дить, слушать пение, виделись ей ангелы во время церков­ной службы. А еще любила слушать странниц, что часто заходили в дом к ним и рассказывали о святых людях и местах, о том, что видели или слышали. И звали эту девуш­ку Катерина. И вот выдали ее замуж...» — так хочется на­чать рассказ о судьбе этой женщины.

Из слов Катерины мы узнаем о ее детстве и отроче­стве. Девочка не получила хорошего образования. Она жила с матерью в деревне. Детство Катерины было ра­достным, безоблачным. Мать в ней «души не чаяла», не принуждала работать по хозяйству. Жила Катя сво­бодно: вставала рано, умывалась родниковой водой, по­ливала цветы, ходила с матерью в церковь, потом сади­лась за какую-нибудь работу и слушала странниц и бо­гомолок, которых было много в их доме.

Катерине снились волшебные сны, в которых она летала под об­лаками. И как сильно контрастирует с такой тихой, счастливой жизнью поступок шестилетней девочки, когда Катя, обидевшись на что-то, убежала вечером из дома на Волгу, села в лодку и оттолкнулась от берега!..

Мы видим, что Катерина росла счастливой, роман­тичной, но ограниченной девушкой. Она была очень набожной и страстно любящей. Она любила все и всех вокруг себя: природу, солнце, церковь, свой дом со странницами, нищих, которым она помогала. Но самое главное в Кате то, что она жила в своих мечтах, обо­собленно от остального мира. Из всего существующего она выбирала только то, что не противоречило ее на­туре, остальное она не хотела замечать и не замечала. Поэтому и видела девочка ангелов в небе, и была для нее церковь местом, где все светло, где можно помеч­тать.

Но если она встречала на своем пути то, что проти­воречило ее идеалам, то в ней проявлялась непокорная и упрямая натура и она защищала себя от того посто­роннего, чужого, что посмело потревожить ее душу. Этим и объясняется случай с лодкой.

Из любви да ласки попала Катерина в се­мью Кабанихи. Эта властная женщина всем заправляла в доме. Сын ее Тихон, муж Катерины, ни в чем не смел мате­ри перечить. И только иногда, вырвавших в Москву, уст­раивал там загул. Тихон любит по-своему Катерину и жа­леет ее. Но дома ее постоянно, день за днем, за дело и без дела поедом ест свекровь, пилит ее, как ржавая пила. «Со­крушила она меня», — размышляет Катя.

После замужества жизнь Кати сильно изменилась. Из свободного, радостного, возвышенного мира, в кото­ром она чувствовала свое слияние с природой, девушка попала в жизнь, полную обмана, жестокости и обречен­ности. Дело даже не в том, что Катерина вышла замуж за Тихона не по своей воле: она вообще никого не лю­била и ей было все равно за кого выходить. Дело в том, что у девушки отняли ее прежнюю жизнь, которую она создала для себя. Катерина уже не чувствует такого восторга от посещения церкви, она не может занимать­ся привычными ей делами. Грустные, тревожные мыс­ли не дают ей спокойно любоваться природой. Кате ос­тается терпеть, пока терпится, и мечтать, но она уже не может жить своими мыслями, потому что жестокая действительность возвращает ее на землю, туда, где унижение и страдание.

Катерина пытается найти свое счастье в любви к Тихону: «Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого я тебя не променяю». Но искренние прояв­ления этой любви пресекаются Кабанихой: «Что на шею-то виснешь, бесстыдница? Не с любовником про­щаешься». В Катерине сильно чувство внешней покор­ности и долга, поэтому она и заставляет себя любить нелюбимого мужа. Тихон и сам из-за самодурства сво­ей матери не может любить свою жену по-настоящему, хотя, наверное, и хочет. И когда он, уезжая на время, покидает Катю, чтобы нагуляться вволю, женщине ста­новится совсем одиноко.

Прощание Тихона с Катериной

"Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…"
Катерина беспокоится, что долго не Тихона: ему ведь ехать.

— С маменькой сидят, запершись, — сообщает Варвара. — Точит она его как ржа железо. У нее сердце ноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь и на­дает приказов, один другого грозней.

— И на воле-то он словно связанный.

— Да, как же, связанный! Он как выйдет, так запьет.

Варвара быстро замолкает: в комнату входят Марфа Игнатьевна и Тихон. Мать продолжает читать наставления сыну:

— Ну, теперь все готово. Что ж ты стоишь, разве порядку не знаешь? Приказывай жене-то, как жить без тебя. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь.

Тихон покорно становится напротив жены:

— Слушайся маменьки, Катя!

— Скажи, чтоб не грубила свекрови, — встав­ляет мать.

— Не груби!

— Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

Тихон, как автомат, повторяет за ней.

— Чтоб сложа ручки не сидела, как барыня, — не унимается Кабанова. — Чтоб в окна глаза не пялила! Чтоб на молодых парней не заглядыва­лась без тебя.

— Не заглядывайся на парней.

Кабанова уходит и уводит с собой Варвару.

Катерина словно окаменела. Тихону нелов­ко, он понимает, что жена глубоко оскорблена, и пытается попросить у нее прощения.

— Что ее слушать-то! Ей ведь что-нибудь на­до ж говорить! Ну и пущай она говорит, а ты мимо ушей пропущай.

Но ему не терпится покинуть дом. Катерина бросается к нему и крепко обни­мает:

— Тиша, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!

— Нельзя, Катя, — пытается разжать ее ру­ки Тихон. — Коли маменька посылает, как же я не поеду!

В голосе Катерины отчаяние:

— Ну, бери меня с собой, бери!

Но Тихон решительно высвобождается из ее объятий:

— Куда как весело с тобой ехать! Я не чаю, как вырваться-то, а ты еще навязываешься со мной! С этакой-то неволи от какой хочешь кра­савицы жены убежишь! Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, так до жены ли мне?

Катерина снова от­чаянно прижимается к мужу:

— Быть беде без тебя! Быть беде! Возьми ты с меня какую-ни­будь клятву страшную... Чтобы не смела я без тебя ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя... Чтоб не видеть мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я...

Раздается властный голос Кабановой:

— Пора, Тихон!

И она в сопровождении дочери входит в ком­нату.

— Ну, прощай! — жестом указывает она в землю. — В ноги, в ноги!

Тихон послушно кланяется в ноги, потом це­луется с матерью.

— Прощайся с женой! — командует Кабанова.

Катерина бросается мужу на шею.

— Не с любовником прощаешься! — осажи­вает ее свекровь. — Он тебе муж — глава! В но­ги кланяйся!

Катерина выполняет приказ. Тихон прощается с сестрой и снова кланяет­ся матери.

Катерина и Варвара выходят проводить Ти­хона, а когда возвращаются, Кабанова говорит:

— Ты вот похвалялась, что мужа очень лю­бишь, — обращается к Катерине свекровь, — вижу я теперь твою любовь-то. Другая хоро­шая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.

— Ни к чему! — холодно отвечает Катери­на. — Да и не умею я…

Кабанова и Варвара уходят. Катерина остается одна.
Ключ от садовой калитки

"Знать, так тому и быть!"
— Ну, теперь тишина у нас в доме воца­рится, — вздыхает она. — Ах, какая скука! Де­ток-то у меня нет; все бы я сидела с ними да за­бавляла их... Кабы я маленькая умерла, лучше было бы. Глядела бы с неба на землю да радова­лась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела...

Возвращается Варвара, вертится перед зер­калом — собирается на гулянье.

— В саду есть калитка, — сообщает она, — ее маменька запирает, а ключ прячет. Я его унесла. На вот, — сует она в руку Катерины ключ, — может быть, понадобится. Если уви­жу, так скажу, чтоб к калитке приходил.

Катерина с испугом отталкивает от себя ключ.

— Тебе не надо, — с раздражением говорит Варвара, — мне понадобится.

Она упорхнула.

Катерина в полном смятении смотрит на ключ:

— Он руки-то жжет, точно уголь. Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он это ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою.

Внезапно ей слышатся чьи-то шаги, и быст­рым движением она прячет ключ в карман.

— Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала. Ну, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет. Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз! Да хоть и по­говорю-то, так все не беда! Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Ах, кабы ночь поскорее!..
Нравственные муки Катерины
Почему Катерина решилась на тайное свидание с Борисом? Поначалу она пытается отогнать от себя даже мысль о нем: "Я его и знать не хочу!" Но уже в следующую минуту она признается: "Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да и не могу никак". Катерина остается верна себе, и "переломить" себя, то есть изменить своему характеру, она не может. Ей остается только терпеть: "Уж лучше я буду терпеть, пока терпится".

Наивысшее отчаяние Катерины передано в сцене прощания с Тихоном.

На просьбу взять ее с собой, на уп­реки Тихон отвечает: «...не разлюбил, а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай-то: какой ни на есть, а я все-таки мужчина; всю-то жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?».

Катерина попала в среду, где лицемерие и ханжество очень сильны. Об этом ясно говорит сестра ее мужа Варва­ра, утверждая, что на обмане у них «весь дом держится».

И вот ее позиция: «А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было». «Грех не беда, молва нехороша!» — так рассуждают очень многие. Но не такая Катерина. Она предельно честный человек, она искренне боится согре­шить, даже в мыслях изменить мужу. Вот эта-то борьба ме­жду долгом своим, как она его понимает (а понимает, думаю, верно: мужу изменять нельзя), и новым чувством и ломает ее судьбу.

Кстати, предчувствие трагедии проявляется именно в сцене прощания Катерины с мужем. Говоря о том, что по­гибает рядом с Кабанихой, что быть беде, она умоляет Ти­хона взять с нее страшную клятву: «...чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя».

Увы, зря падает Катерина на колени перед этим челове­ком. Он поднимает ее, но слышать ни о чем не желает. Две недели свободы для него дороже жены.

В своей борьбе Катерина не находит союзников. Варва­ра вместо того, чтобы утешить ее, поддержать, толкает к измене. Кабаниха изводит. Муж только и думает, как бы хоть несколько дней пожить без матери. И роковое свер­шается. Катерина уже не может обманывать сама себя.

«Перед кем я притворяюсь-то!..» — восклицает она. И решается на свидание с Борисом.

Борис — один из лучших людей, что живут в мире, показанном Островским. Моло­дой, красивый, неглупый. Ему чужды порядки этого странного города Калинова, где бульвар сделали, а не гу­ляют по нему, где ворота заперты и собаки спущены; по высказыванию Кулигина, не потому, что жители боятся воров, а потому, что так удобнее тиранить домашних. Женщина, выйдя замуж, лишается свободы. «Здесь, что замуж вышла, что схоронили — все равно», — рассуждает Борис. Борис Григорьевич — племянник купца Дикого, который известен скандальным и ругательным характе­ром. Он изводит Бориса, ругает его. При этом присвоил наследство племянника и племянницы, да их же и корит.

Почему Катерина полюбила Бориса? Ведь он не вы­ставлял напоказ свои мужские качества даже и не разговаривал с ней. Наверное, причина в том, что ей недоставало чего-то чистого в душной ат­мосфере дома Кабанихи. И любовь к Борису была этим чистым, не давала Катерине окончательно зачахнуть, как-то поддерживала ее. Она пошла на свидание с Бо­рисом потому, что почувствовала себя человеком, име­ющим гордость, элементарные права. Это был бунт против покорности судьбе, против бесправия. Катерина знала, что совершает грех, но знала она и то, что даль­ше жить по-прежнему нельзя. Она принесла чистоту своей совести в жертву свободе и Борису.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Дикой и Кабанова

"Тяжелые времена…"
На скамейке у ворот, перед домом Кабано­вых, беседуют Марфа Игнатьевна и странница Феклуша.

Феклуша уверена: по всем приметам, грядут последние времена. Разве только в городе Калинове благолепие, а в других-то... Шум, беготня, езда постоянная, гульбища да игрища! Одно слово — суета! До того уже дошли, что огнен­ного змия стали запрягать: все для-ради скоро­сти. Кабанова наслышана про машину, называе­мую паровозом. Но пусть хоть золотом осыпят — она на этой машине не поедет.

— Тяжелые времена… — вздыхает Феклу­ша.

Их беседу прерывает появление подвыпив­шего Дикого. На вопрос Кабановой, зачем он тут бродит, Дикой отвечает, по своему обыкно­вению, грубостью. Но Марфу Игнатьевну сму­тить трудно.

— Ну, ты не очень горло-то распускай! — об­рывает она поток сквернословия. — Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога! Ступай, куда шел.

Она встает и собирается в дом.

— Постой, кума! Не сердись, — сбавляет тон Дикой. Ему хочется поболтать. — Ты одна во всем городе умеешь меня разговорить.

Кабанова отсылает Феклушу домой, а сама снова усаживается на скамейку.

Оказывается, что все вокруг точно сговори­лись огорчать Савела Прокофьевича: целый день пристают, денег требуют.

— Ведь я уж знаю, что надо отдать, а все не могу. Я отдам, отдам, а обругаю. Вот оно, какое сердце-то у меня! Вот до чего меня доводит.

— Я ви­дела, я знаю,— усмехается Кабанова. — Ты коли видишь, что просить у тебя чего-нибудь хотят, ты возьмешь да нароч­но из своих на кого-нибудь и накинешься, что­бы рассердиться; потому что ты знаешь, что к тебе сердитому никто уж не подойдёт.

Из дома выходит горничная: кушать подано. Кабанова приглашает Дикого, и они удаля­ются.

Тайное свидание

"Я греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда…"
Тем временем к дому Кабановых подошел Борис. Он надеется хоть мельком увидеть Ка­терину. Навстречу ему идет Кулигин. Он зовет Бориса прогуляться по бульвару:

— А то бульвар сделали, а не гуляют. Гуля­ют только по праздникам. И то один вид дела­ют, а сами ходят туда наряды показывать. У всех давно ворота заперты и собаки спущены. И что слез льется за этими запорами! И что за этими замками разврату темного да пьянства! Семья — дело тайное, секретное! Да что за сек­рет? Ограбить сирот, родственников, племян­ников, заколотить домашних, чтобы ни о чем пикнуть не смели. Вот и весь секрет.

В стороне они замечают целующуюся пароч­ку. Это Кудряш и Варвара. Парень при виде посторонних удирает, а Варвара подзывает к себе Бориса. Кулигин деликатно уходит — здесь опять свои секреты.

Варвара с загадочным видом шепчет Борису, чтобы он ночью пришел к оврагу, что за садом Кабановых, и убегает. Заинтригованный Борис тоже уходит.

Летний вечер сменяется теплой ночью.

У оврага, поросшего кустарником, Ваня Куд­ряш с гитарой. Сидя на камне и мурлыча пе­сенку под собственный аккомпанемент, он под­жидает Варвару. Но вместо девушки появляет­ся Борис, который просит его поискать себе другое место для свидания.

Кудряш рассержен: негоже чужих девок от­бивать, пусть свою заведет! Борис уверяет его, что и в мыслях такого не держал, у него своя любовь. Узнав, что Борис вздыхает по замужней, Кудряш предостерегает:

—Эх, Борис Григорьевич, бросить надоть! Вы ее совсем загубить хотите! А ведь здесь какой народ! Съедят, в гроб вколотят.

Борису только увидеть бы свою любимую. Они и не говорили никогда, разве что встреча­лись на бульваре да в церкви. Какое светлое у нее лицо, а улыбка...

— Так это молодая Кабанова, что ль? — до­гадывается Кудряш. — Вы смотрите: хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта.

Из калитки кабановского сада появляется сначала Варвара, и они с Кудряшом уходят к реке.

Потом по тропинке из сада тихо спускается Кате­рина. Борис взволнован, он говорит ей о своей любви, но Катерина испуганно отшатывается:

— Поди от меня! Ведь мне с мужем жить до гробовой доски... Зачем ты моей погибели хочешь?

Борис пытается успокоить ее, снова и снова повторяет, что любит ее больше всего на свете, что никогда не причинит ей зла...

— Ну как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе, — тихо про­износит Катерина.

— Ваша воля была на то.

— Нет у меня воли, — Катерина пристально смотрит в его глаза. — Твоя теперь воля надо мной.

— Жизнь моя! — Борис обнимает ее. — Ни­кто не узнает про нашу любовь.

— Коли я для тебя греха не побоялась, побо­юсь ли я людского суда?

— Я и не знал, что ты меня любишь!

— Давно люблю. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, ка­бы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой, хоть на край света, и не оглянулась бы…

Медленно тя­нется время. Но вот слышно, как где-то непо­далеку сторож стучит в колотушку: первый час ночи. Пора. Кудряш свистит. Наконец появляются Борис с Катериной. Варвара и счастливая Катерина уходят домой.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Кулигин

"Польза для всех жителей"
Прошло десять дней. По случаю празднич­ного дня на бульваре большое гулянье. Несмот­ря на накрапывающий дождик, разряженные купчихи демонстрируют друг перед другом об­новки.

Гуляющие почтительно расступаются: идет Савел Прокофьевич Дикой. За ним Кулигин. Он уговаривает Дикого принять денежное уча­стие в установке солнечных часов на бульваре: и красиво, и польза для всех жителей. Затраты пустяковые. Кулигин сам все сделает и денег за труд не возьмет.

Дикой подозри­тельно прищуривается:

— Для других ты чест­ный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю.

Кулигин предлагает вместо часов сделать грозовые отводы. Дикой снова против:

— Гроза нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хо­чешь шестами да рожнами какими-то, прости Господи, обороняться.

Обреченно махнув рукой, Кулигин уходит: с этаким связываться — себе дороже.
Варвара и Борис

"Боюсь бухнет в ноги мужу да и расскажет всё "
Расходятся и гуляющие. Бульвар пустеет. На дорожку выходит Варвара, за ней Борис. Они незаметно заходят под арку по­луразвалившейся галереи. Варвара в тревоге: неожиданно до срока вернулся Тихон.

— Беда, да и только. Катерина просто сама не своя сделалась. Дрожит вся. Глаза как у по­мешанной. Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! Что мне с ней де­лать? Маменька замечать это стала, так змеей и смотрит. Да и я боюсь. Бухнет мужу в ноги, да и расскажет все.

Варвара советует не показываться на глаза Катерине. Сейчас она с мужем и свекровью тоже гуляет. Вдруг случайно увидит Бориса — по­жалуй, и вовсе растеряется.

Вдалеке слышны раскаты грома. Спасаясь от дождя, под навес спешат горожане. Среди них Катерина с Тихоном, Кабанова, Кулигин. Борис смешивается с толпой.
Гроза

"Грешна я перед Богом и перед вами…"
Катерина судорожно вцепляется в руку Вар­вары: ужас перед грозой лишает ее последних сил.

Кабанова пристально смотрит на невестку.

— Это уж она от природы боится, — вступится за жену Тихон и, пытаясь разрядить обстановку шуткой, говорит: — Кайся, Катя, кайся, брат, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься; нет, ша­лишь! Все знаю!

Варвара оттесняет брата: — Ну что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело.

Из толпы выходит Борис, раскланивается с Кабановыми.

Катерина бросается к Варваре:

— Что ему еще надо от меня... Или ему мало этого, что я так мучаюсь...

Она уже рыдает. Варвара делает знаки Борису, чтобы он скрылся.

Неожиданно общее внимание привлекает Кулигин.

— Ну чего вы боитесь, — обращается он к горожанам. — Гроза убьет! У вас все гроза! Се­верное сияние загорится, комета идет — красота! А вы боитесь и взглянуть на небо! Из всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ!

После его ухода в толпе не смолкают пересу­ды: уж этакая-то гроза даром не пройдет — либо убьет кого-нибудь, ли­бо дом сгорит.

— Что они говорят? — испуганно спраши­вает Катерина. — Они говорят, что убьет кого-нибудь. Тиша, я знаю, кого убьет. Меня убьет. Молитесь тогда за меня.

Толпа расступается: появляется сумасшед­шая барыня со своими лакеями. При виде ее Катерина в страхе пытается спрятаться.

— Что прячешься! — стучит палкой бары­ня. — Видно, боишься: умирать-то не хочется! Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красо­ту-то! За все тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей! От Бо­га-то не уйдешь!

Словно в подтверждение ее слов раздается удар грома.

— Все в огне будете гореть неугасимом, — бормочет уходя старуха.

Катерина старается совладать с собой. Она опускается на колени, чтобы помолиться, но тут же вскакивает с криком:

— Ад! Ад! Геенна огненная! Не могу я боль­ше терпеть! Грешна я и перед Богом и перед ва­ми. Тихон! Знаешь ли, что я, беспутная, без те­бя делала?

Тихон, перепугавшись, дергает ее за рукав:

— Не надо! Не говори! Матушка здесь!

— Ну, ну, говори, коли уж начала, — грозно требует свекровь.

— И все-то десять ночей я гуляла... — Кате­рина заходится в рыданиях.

Тихон хочет обнять жену, но мать резко одер­гивает.

— Врет она, она сама не знает, что городит, — бросается к матери Варвара.

— Молчи! — обрывает она дочь и строго спрашивает у Катерины: — Ну, с кем же?

— С Борисом Григорьевичем.

Катерина без чувств падает на руки мужа.

— Что, сынок! — говорит Кабанова. — Куда воля-то ведет! Вот и дождался!
Тема греха и покаяния в пьесе
Решившись на свидание с Борисом, Катерина уже чувствовала приближающийся конец и, наверное, думала: «Сейчас или никогда». Она хотела насытиться любовью, зная, что другого случая не будет. На первом свидании Кате­рина сказала Борису: «Ты меня загубил». Борис — причина опорочивания ее души, а для Кати это равно­значно гибели. Грех висит на ее сердце тяжким кам­нем. Катерина очень боится надвигающейся грозы, считая ее наказанием за совершенное. Катерина боя­лась грозы с тех пор, как стала думать о Борисе. Для ее чистой души даже мысль о любви к посторонне­му человеку — грех.

Катя не может жить дальше со своим грехом, и единственным способом хоть частично от него изба­виться она считает покаяние. Она признается во всем мужу и Кабанихе. Такой поступок в наше время ка­жется очень странным, наивным. «Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу» — такова Катерина. Тихон простил жену, но простила ли она сама себя? Будучи очень религиозной, Катя боится Бога, а ее Бог живет в ней, Бог — ее совесть. Женщину мучают два вопроса: как она вернется домой и будет смотреть в глаза мужу, которому изменила, и как она будет жить с пятном на своей совести. Единственным выхо­дом из этой ситуации Катерина видит смерть: «Нет, мне что домой, что в могилу — все равно... В могиле лучше... Опять жить? Нет, нет, не надо... нехорошо».

Главная героиня трагедии — Катерина находится в страш­ных муках совести. Она рвется между законным мужем и Борисом, праведной жизнью и падением. Она не может запретить себе лю­бить Бориса, но она сама себя казнит в душе, считая, что этим она отвергает Бога, так как муж для жены — это как Бог для церкви.

Поэтому, изменяя мужу, она предает Бога, а значит, теряет всякую возможность спасения. Этот грех она считает непростительным и поэтому отрицает для себя возможность покаяния. Катерина очень набожная женщина, с детства она привыкла молиться Богу и даже видела ангелов, вот почему ее мучения столь сильны. Эти страда­ния доводят ее до того, что она, опасаясь кары Божьей, олицетворяющейся в виде грозы, бросается в ноги мужу и признается ему во всем, отдавая свою жизнь в его руки.

Отношение людей к возможности покаяния проявляется во время грозы. Гроза олицетворяет собой гнев Божий, и поэтому люди при виде грозы пытаются ее избежать. Некоторые ведут себя по-особенному. Например, Кулигин хочет построить громоотводы и спасти от грозы людей, поэтому он считает, что люди могут спас­тись от кары Божьей, если покаются, тогда гнев Божий исчезнет через покаяние, как молнии уходят в землю через громоотвод. Дикой же считает, что от гнева Божьего нельзя укрыться, то есть он не верит в возможность покаяния. Хотя надо заметить, что он может каяться, так как кидается в ноги к мужику и просит проще­ния у него за то, что обругал.

На признание Катерины люди реаги­руют по-разному, выявляя свое отношение к возможности покая­ния. Кабанова предлагает зарыть ее в землю живьем, то есть счита­ет, что нет возможности ее простить. Тихон же, наоборот, прощает Катерину, то есть верит в то, что она получит прощение от Бога.

Катерина верит в покаяние, так как опасается, что умрет вне­запно не потому, что жизнь ее прервется, а потому, что боится предстать перед Богом непокаявшейся, со всеми своими грехами.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Тихон и Кулигин

"Вы бы простили ей"
Сумерки сгустились над городом. На ска­мейке над обрывом в городском саду сидит Ку-лигин. Мимо, пошатываясь, бредет Тихон Ка­банов. Кулигин здоровается с ним и приглаша­ет присесть.

— Несчастный я, братец, человек! — пьяно откровенничает Тихон. — Так ни за что я поги­баю, ни за грош! Уж что жена против меня сде­лала! Уж хуже нельзя... Вот маменька говорит: ее надо живую в землю закопать, чтоб она казнилась! А я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это. Мамень­ка ее поедом ест, а она как тень какая ходит, безответная, только плачет да тает, как воск.

— Вы бы простили ей, — мягко советует Ку­лигин, — да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха.

— Да пойми ты: я-то бы ничего, а маменька-то... разве с ней сговоришь!..

— Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить.

Тихон горестно вздыхает:

— Нет, говорят, своего-то ума. И значит, живи век чужим. Я вот возьму да последний-то, какой есть, пропью.

Кулигин интересуется судьбой Бориса. Его отправляют, по словам Тихона, в Сибирь, чуть ли не к китайцам, на три года к знакомому купцу. Так тоскует, беда! А Варвару мать точи­ла-точила, так что та потеряла терпение — взя­ла да и ушла. Говорят, с Ванькой Кудряшом убежала. Совсем семья в расстройство при­шла...
Прощание Катерины с Борисом

"Дай поглядеть на тебя последний раз"
Появляется подбегает запыхавшаяся горничная Кабановых: в доме беда — исчезла Катерина! Как бы не вышло чего худого. Все бегут на поиски.

На бульвар медленно выходит Катерина. Она, словно в забытьи, разговаривает сама с со­бой:

— Мне бы только проститься с ним, а там... А там — хоть умирать. За что я его-то в беду ввела? Погибать бы мне одной! Зачем люди так смотрят на меня? Казнить-то тебя, говорят, так с тебя грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом. Да уж измучилась я! Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет Божий не мил!

Катерина подходит к краю обрыва.

— Уж если не увижу я тебя, так хоть услышь ты меня издали! Радость моя, жизнь моя, духа моя, люблю тебя! Откликнись!

Слезы душат ее, и она не сразу замечает поя­вившегося Бориса. Ему послышался голос лю­бимой.

Катерина бросается в объятия Бориса:

— Увидела-таки я тебя!

Лихорадочно обнимая его, Катерина умоля­ет взять ее с собой отсюда.

— Нельзя мне, Катя, — обреченно вздыхает Борис. — Дядя посылает, уж и лошади готовы. Я только хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.

— Поезжай с Богом, — отстраняется от него Катерина. — Сначала только разве скучно бу­дет тебе, бедному, а там и позабудешь.

Борис расспрашивает, как сейчас ей живет­ся дома. Плохо. Свекровь запирает, следит за каждым шагом. Люди смеются прямо в глаза, на каждом слове попрекают беззаконной свя­зью... Муж то ласков, то зол, да и пьет все. И ласка-то его — хуже побоев.

— Уж так тяжело, что умирать легче, — за­ключает Катерина. — Вот я теперь тебя виде­ла, этого они у меня не отнимут; а больше мне ничего и не надо.

Она снова тянется к нему.

Борис обеспокоен: как бы их не увидели вме­сте. Надо идти.

— Постой, постой! Дай мне поглядеть на те­бя в последний раз, — она пристально смотрит ему в глаза, потом отталкивает от себя. — Ну, будет с меня! Теперь Бог с тобой, поезжай.

Что-то в ее голосе тревожит Бориса. Он отхо­дит на несколько шагов и останавливается в нерешительности.

— Катя, нехорошо что-то! Не задумала ли ты чего?

— Ничего, ничего! Поезжай с Богом!

Последнее прощание, и Борис уходит прочь. Катерина смотрит ему вслед.
Анализ эпизода «Прощание Катерина с Борисом»
Ярко и трогательно изображено в пьесе последнее свидание Катерины с Борисом, заставляя читателей сочувствовать героине в той сложной ситуации, в которой она оказалась. Признавшись публично в своем грехе — измене безвольному слабому мужу, не сумевшему понять Катерину и защитить ее от нападок свекрови, Катерина вызывает на себя шквал упреков и унижений, всеобщее осуждение. Тихону жалко ее, но больше всего жалко ему себя, поэтому он только пьет и жалуется на жизнь. Бориса отсылают на три года "в Тяхту, к китайцам", в контору знакомого купца. Он плачет и только просит не мучить Катерину, но защитить ее не может никто.

Героине так тяжело, что она мечтает о смерти как о единственном избавлении от страданий, и единственное, что еще могло бы хоть как-то ее утешить — это увидеть Бориса.

Любовь к нему осталась в ее сердце. "Ветры буйные, перенесите вы ему мою печаль-тоску!" — это поэтическое причитание Катерины сродни народному фольклору. Словно в ответ на ее призыв "Откликнись!", появляется Борис, услышавший голос героини. Их радость от встречи искренняя и непосредственная, но это, скорее, последняя возможность для Катерины поплакать на груди у любимого человека, и мало а этой встрече радости.

Катерина просит прощения у Бориса, что выдала тайну их любви, что не смогла скрывать это в своей душе. Она себя считает во всем виноватой, искренне желая Борису "не тужить" о ней долго Ей очень тяжело дома, и она бесхитростно рассказывает об этом: свекровь мучает ее, запирает, муж то сердится, то ласков, да "ласка-то его.. .хуже побоев". Единственная просьба ее к Борису — взять ее с собой. Но Борис так же слаб и безволен, как и Тихон. Завися от дяди материально, он не может его ослушаться: "Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду..." Когда-то он не хотел думать о том, что предстоит им с Катериной. "Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!" Теперь же он страдает: "Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!" Он беспокоится прежде всего о себе, боится, чтоб их не застали. Осознавая свою слабость, проклиная тех, от кого зависит, он в отчаянии восклицает: «Эх, кабы сила!»

В этой сцене Катерина нравственно намного выше Бориса, она готова и к любви, и к самопожертвованию. «Вот теперь тебя видела, этого они у меня не отнимут, а больше мне ничего не надо». Ее внутренний мир гораздо богаче, тоньше, наполнен более сильными чувствами. В самоотверженной любви для героини главное — чтобы не сердился на нее, не проклинал ее Борис, его счастье и душевный покой ей дороже собственного.

Поэтому после расставания с ним ей нечего больше ждать от жизни. Борис заподозрил что-то неладное, у него даже появилось предчувствие, что Катерина что-то задумала. Но, попросив, чтоб он подавал по дороге милостыню всем нищим с наказом молиться за ее грешную душу, Катерина настаивает на скорейшем прощании. Уезжает рыдающий Борис, и теперь Катерина остается одна, и ждать ей от жизни больше нечего.

Эта сцена глубже раскрывает внутренний мир обоих героев: слабость, бессилие и себялюбие Бориса и глубокое страдание и самоотверженную любовь Катерины. Раскрывается также нравственное превосходство героини: ясно, что Борис не герой, и прав был Н.А Добролюбов, утверждая, что полюбила его Катерина больше "на безлюдье". Но, кроме более полного раскрытия характеров героев, эта сцена важна и еще по одной причине: она психологически мотивирует последующее самоубийство Катерины, подготавливая читателя к восприятию дальнейших событий.

Смерь Катерины

"Это вы её погубили!"
— Куда теперь? Что домой — что в могилу... что в могилу, — повторяет она. — В могиле лучше... А об жизни и думать не хочется. И люди мне противны, и дом мне противен, и сте­ны противны! Умереть бы теперь... Все равно, что смерть придет, что сама... А жить нельзя! Грех! Молиться не будут. Кто любит, тот будет молиться...

Она подходит к обрыву, громко кричит: — Друг мой! Радость моя! Прощай! — И убегает.

Звучат встревоженные голоса, на бульваре появляются люди с фонарями, они ищут Кате­рину. Среди них Тихон, его мать, Кулигин. Прохожие говорили, вроде бы здесь видели беглянку.

Тихон облегченно вздыхает: — Ну, слава Богу, хоть живую видели-то.

— А ты уж расплакался, — язвит Каба­нова. — Не беспокойся, еще долго нам с ней маяться будет!

С берега доносится крик: — Женщина в воду бросилась!

Кулигин и еще несколько человек бросаются к реке. Тихон порывается бежать с ними, но мать властно удерживает его:

— Не пущу! Мало она нам страму-то надела­ла, еще что затеяла!

— Пустите! — рвется Тихон.

— Прокляну, коли пойдешь. Тихон падает на колени:

— Хоть взглянуть-то мне на нее! Мать непоколебима:

— Вытащут — взглянешь.

Возвращаются люди. Кулигин несет тело Катерины. Он опускает ее на землю:

— Вот вам ваша Катерина. Душа ее теперь не ваша: она теперь перед судией, который ми­лосерднее вас!

Тихон бросается к телу жены.

— Полно! — останавливает его Кабанова. — Об ней и плакать-то грех!

—Это вы ее погубили, — в беспамятстве кричит Тихон матери. — Вы! Вы! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!
Трагическая судьба Катерины
Основной конфликт драмы Островского «Гроза» — борьба Катерины с «темным царством», мещанским миром Кабанихи и Дикого. Это борьба женщины, ощутившей свои человеческие права, с миром наси­лия над личностью, самодурства и произвола. Глав­ная героиня пьесы родилась и сформировалась в тех же условиях, что и ее «противники», но смогла бла­годаря силе характера, свободолюбию порвать со сво­им миром, заплатив за этот разрыв самой дорогой ценой. Если в творчестве Островского до «Грозы» преобладали мотивы сатирические, обличение челове­ческих и социальных пороков, то в образе Катерины он воплотил нравственный идеал человека, вступив­шего в борьбу с обычаями своей среды.

Столкновение общества и непонятного окружаю­щим, «странного» героя — характерная тема русской литературы девятнадцатого века. «Странен» — и по­тому признан обществом сумасшедшим Чацкий. Оне­гин предстает перед читателем как «чудак печальный и опасный», «странен» — и неприязненно встречается почти всеми Печорин. Непонятна окружающим и Ка­терина. «Ты какая-то мудреная», — говорит ей Варвара. Не понимает душевных мук жены и оставляет ее наедине с упреками свекрови и собственными со­мнениями муж — слабовольный Тихон. Даже Борис, любимый и любящий, не понимает, что в душе Кате­рины не страх и желание, а любовь и супружеский долг, в святость которого она искренне верит. Герои­ня пьесы Островского бесконечно одинока в обществе, которое ее окружает. Именно одиночество, невозмож­ность найти хоть в ком-нибудь поддержку становится едва ли не главной причиной трагедии.

Столкновение долга и любви — это тоже очень «русская» тема. Супружеский долг, жертвуя личным счастьем, выбирает Татьяна Ларина; другой, противо­положный, выбор делает Вера в романе «Герой наше­го времени». Страстно любящая Катерина изменяет мужу. Но при этом она признает и незыблемость супружеского долга: «Ведь мне с мужем жить до гробовой доски». Поэтому она воспринимает свой пос­тупок как трагическую, неискупимую вину. Выбрать между долгом и любовью, основать свое счастье на разрушении нравственности Катерина не может. Так наряду с одиночеством, явлением конкретным, соци­альным, в пьесу Островского входит и общечелове­ческая тема. Но что же все-таки дало возможность бросить вызов морали своего общества? Ведь не в защите супружеского .долга, в самом деле, обвиняет героиня пьесы мир, в котором она живет...

«Такая уж я зародилась горячая», — говорит о себе Катерина. В доме Кабанихи вроде все то же, что и в доме у родителей Катерины, но и молятся здесь лице­мерно, и добро делают будто «из-под неволи». Катерина привыкла к другому — открытости, искренней доброте и уважению к человеку. Она не может выдержать ли­цемерие и унизительные упреки свекрови, смириться с этим. Именно сильный, страстный, бескомпромиссный характер дает ей возможность порвать с миром беспре­кословного подчинения «сильному». Б отличие от Кате­рины, остальные герои пьесы, находящиеся «внизу», стоят на позиции житейских компромиссов: видит не­справедливость, но призывает «терпеть» Кулигин, на­училась обманывать Варвара, боится любых решитель­ных поступков Тихон. Да и протест Кудряша — вре­менное явление, до тех пор, пока «протестующий» не займет «достойное» место в обществе.

В признаниях Катерины Варвару удивляет тот жизненный идеал, который сквозит в словах молодой женщины. Прежде всего это воля, свобода. Жизнь в родительском доме представляется ей утраченным раем именно потому, что у матери она жила «точно птичка на воле», а в доме Кабановой «все как будто из-под неволи». Что еще было дорого ей в родитель­ском гнезде? Любовь, та любовь, которой больше нет рядом...

Образ Катерины полон тончайшей красоты и поэ­зии. Характерно стремление героини к полету, ведь птица в народной поэтической традиции — это сим­вол свободы. Катерина тонко чувствует прекрасное в природе и в жизни. Даже религия для нее — это не только основа нравственности, но и царство красоты. Служба, пение, горящие лампадки, столб света над куполом, золото храма...

Задыхаясь в доме Кабановой, тоскуя по воле, по любви, по светлым и добрым человеческим отношени­ям, Катерина не мирится, не может мириться с нево­лей. Любовь к Борису — это не только «вечное» чув­ство, но и вначале неосознаваемый самой Катериной протест, попытка вырваться из «опостылевшего» мира. Она любит не так, как принято в таких случа­ях любить в «темном царстве», она хочет открытости, свободы.

В драме Островского показан сложный, про­тиворечивый процесс раскрепощения оживающей души. Но борьба души и долга, невозможность найти поддержку в любимом человеке, травля со стороны свекрови — все это приводит к трагическому концу. Катерина вступила в конфликт не только с окруже­нием, но и с самой собой, и эта борьба оказывается не по силам.

Но все же нравственная победа Катерины над «темным царством» несомненна. Давление жизни не смогло сломить ее волю, подавить стремление к сво­боде. Зритель уходит, унося в душе чувство состра­дания к героине пьесы. Уходит, не задумываясь о трагедии личности в обществе, где нет более тяжелой вины, чем попытка стать самим собой...

Смысл названия пьесы А.Н. Островского «Гроза»
В основе «Грозы» лежит глубокий социальный конфликт, возникший в резуль­тате непримиримой вражды двух типов мировоззрения: отживающего старого и за­рождающегося нового, «темного царства» самодуров и гордого протестующего, сво­бодолюбивого характера.

Рассмотрим вначале первый тип мировоззрения, весьма типичный для 50-х го­дов XIX века и воплощенный в образах Дикого и Кабанихи.

Эти персонажи — влиятельные купцы — олицетворяют собой власть богатства, которая распространяется почти на всех жителей провинциального городка. В период создания пьесы расстановка политических и экономических сил российского обще­ства была такова, что богатство, привилегии давали возможность людям, подобным Дикому и Кабанихе, безнаказанно попирать права и свободу тех, кто стоял ниже их по происхождению и социальному положению. И герои не без успеха используют эту возможность, что наглядно подтверждается «слезами видимыми и невидимыми», которые обильно льются «за замками да запорами». Эти народные слезы проливались тогда по всей России, во всех городах, где власть «самодуров» приобрела столь ужасающие формы. Да и дикие с кабанихами существовали тогда в ту жестокую пору практически во всех провинциальных российских городках. Поэтому этих персонажей можно считать обобщенными образами тирании и невежества, процветавших тогда в стране.

Положение Дикого и Кабанихи, людей недалекого ума, невежественных и духовно ограниченных, предписывало им держать в такой же темноте непросвещенных, отсталых жителей Калинова, чтобы не потерять своего влияния, поддерживавшегося преимущественно на необразованности, незнании. Поэтому им было выгодно, чтобы калиновцы слушали рассказы Феклуши-странницы о людях с песьими головами, об огненном змее»; чтобы, сравнивая другую жизнь с собственным существованием считали жизнь в Калинове самой лучшей и справедливой.

Воспитанные в вековой рутине, Кабаниха и Дикой являются противниками всего нового, прогрессивного. Всякая попытка отступить от старых, давно отживших традиций встречается ими в штыки. «Сами самодуры... добродетельны и даже умны по-своему, в пределах, предписанных им рутиною и поддерживаемых их положением; но положение это таково, что в нем невозможно полное, здоровое человеческое развитие», — писал Н.А. Добролюбов.

Казалось бы, будучи полноправными хозяевами своего «темного царства» Дикой и Кабаниха должны чувствовать себя в абсолютной безопасности. Но на самом деле это далеко не так. Появляется альтернативный персонаж — Катерина, которую Добролюбов назвал «новым типом, создаваемым русской жизнью».

И действительно мировоззрение Катерины представляет собой нечто новое, совершенно отличное от тех установок, взглядов, традиций, которых придерживаются столпы «темного царства». Это человек совершенно иного склада ума, характера, уже начинавшего формироваться в народной среде в 50-е годы XIX века.

Воспитанная на религиозных основах, Катерина жила в узком, обособленном мирке, отчасти придуманном ею самою и отчасти отражавшем патриархальный уклад провинциального городка. Но, в отличие от замкнутого и неподвижного пространст­ва, отгороженного от внешней кипучей жизни, каким был Калинов, мир Катерины был своеобразной моделью идеального справедливого общества, в котором нет наси­лия над личностью человека, нет униженных и возвышенных.

Попав в среду самодуров, Катерина по-своему протестует против неволи, наси­лия, жестокости, косности. Ей тесно в четырех стенах мужниного дома, и потому она горько вопрошает: «Почему люди не летают, как птицы?»

Героиня рвется на волю, разрывая вековые узы рутинных традиций, на которых зиждется вся власть «темного царства». Именно своим протестом, непримиримостью к жестокости и страшна Ка­терина для Дикого, Кабанихи и им подобных, в отличие от других жителей городка Калинова — Кулигина, Шапкина, Бориса, безропотно сносящих любые выходки тира­нов.

Самодуры чувствуют, что приходит конец их «царству», что зарождаются новые силы, способные им противостоять. Внутренняя, духовная сила Катерины являет собой реальную угрозу самому существованию и процветанию диких и кабаних. В этом — смысл названия драмы «Гроза» и сущность социального конфликта пьесы.

Проблема кульминации и развязки в пьесе А. Н. Островского «Гроза»
Кульминация и развязка — основные части любого произведе­ния. Здесь всегда заключен главный смысл, а точнее, он раскрыва­ется в них. Не будь кульминации или развязки, читатель не понял бы произведения. Так что же такое кульминация и развязка? Куль­минация — это пик произведения, переломный момент, после кото­рого события часто принимают другой ход. А развязка — это завер­шающая часть произведения. Если это трагедия, например, то в развязке раскрывается чаще всего весь трагизм сюжета.

В пьесе «Гроза» трудно однозначно определить, что является кульминацией, что — развязкой. Существует мнение, что кульми­нация в пьесе Островского — это та часть, в которой Катерина убе­гает к Борису, нарушая тем самым все моральные устои того време­ни, тогда развязка — это покаяние Катерины перед мужем, наро­дом и, конечно, перед Богом. Эта версия, безусловно, имеет смысл. Свидание с Борисом — это действительно переломный момент. После него Катерина вступает в конфликт с самой собой. Она пыта­ется побороть в себе чувство, на которое, как ей кажется, она не имеет права. Хотя, возможно, она не пытается справиться с чувст­вом, охватившим ее, а скорее считает свой грех свершившимся. И, как женщина набожная, она должна понести наказание за это. Ее поступок мучит ее, и, по-моему, иного конца, кроме смерти глав­ной героини, здесь быть не могло, тем более что Кабаниха и Тихон не ругали и не били ее каждый день, и от этого она чувствовала свою вину во много раз сильнее. Но если кульминация — это побег Катерины с Борисом, то развязка — это не гибель главной героини, а ее покаяние. Это то место, когда ее конфликт с самой собой пере­растает в конфликт с Кабанихой и Тихоном. Хотя с Тихоном у Ка­терины конфликт в меньшей степени, чем с Кабанихой. Тихон, на­верное, и не видит практически вины своей жены. Ведь он сам пы­тался скорее вырваться из-под ига матери и уехать, не взяв с собой жену, чтобы веселиться и кутить.

После покаяния-развязки читателю уже ясен финал, и не воз­никает сомнений в том, что это трагедия. Ведь зная характер Кате­рины, читатель понимает, что трагедия неминуема. «Катерина» означает «чистая». Совершив грех, она «испачкалась», и смерть, по ее понятиям, будет для нее заслуженной карой.

Но существует и иная точка зрения о том, что кульминация пьесы — это покаяние.





Made on
Tilda